Эстрадный патриотический монолог о Сталинградской битве Матвея Грина может быть включён, как номер разговорного жанра в ваш праздничный или патриотический концерт.
Поручите исполнить этот монолог на опытному артисту, или штатному ведущему мероприятия. Этот номер непременно освежит вашу концертную программу, добавить театральности.
Битва под Сталинградом имела одно из самых решающих этапов на пути к победе над врагом. Поэтому патриотический монолог о Сталинградской битве, это ещё одно доказательство героического подвига солдат и уважения ветеранов Великой Отечественной Войны.
Патриотический монолог ВЕЧНЫЙ ОГОНЬ
Автор: Матвей Грин
Я хочу рассказать вам легенду о серебристом тополе. Самое замечательное, что это не легенда — это быль! Десятки лет назад, когда 200 дней и ночей шла битва на Волге, в большом зеленом шумном городе не осталось ни одного целого здания, ни одного деревца…
Нет! Одно осталось! На бульваре, как и в мирное время, рос серебристый тополь. Рос, несмотря ни на что. Он стоял, как часовой. Один на весь город. Он тоже служил воинам: по нему орудийные расчеты корректировали залпы, мимо него пробирались в разведку, к его тонкому стволу подгоняли ротные кухни, на его редких ветвях сушили солдатские рубахи…
У этого тополя был дан первый концерт для бойцов, вышедших из последнего сталинградского боя. И именно здесь, вдоволь насмеявшись шуткам веселого, толстого московского конферансье, один боец спросил:
— Товарищ артист, будь добрый, скажи — какая у тебя группа крови?
— Вторая, а что?
— Не подходит! Была б третья… вот если б меня ранили, уж больно ты веселый человек.
И большой, толстый, веселый московский конферансье с грустью сказал:
— Милый, очень я жалею, что у нас разные группы крови, но может, даст бог, тебе не понадобится чужая кровь!
— Правильно, товарищ артист. Мы лучше пустим кровь этому паразиту Гитлеру. И ты бывай здоровый и веселый!
Много лет прошло с того разговора у тополя: нет в живых весёлого, толстого московского конферансье, может, жив, может, нет тот солдат, а тополь жив! Он стоит посреди бульвара, стоит как правофланговый, а за ним по ранжиру стоят молодые тополя посадок мирных лет. Шумит листовою серебристый тополь, тополь-боец, тополь-ветер, а в стволе его застряли осколки вражеских снарядов, теперь он на голову выше всех тополей в нашем городе. С высоты своей он, наверное, видит и красавец Волгоград, и главную реку государства Советского — Волгу, видит и Мамаев курган — вечный памятник тем, кто себя не сберег, а врага за Волгу не пустил.
Я не знаю, в какой еще город, кроме Москвы, приезжает так много туристов, как к нам — в Волгоград?! Едут со всего мира… Посмотреть на последний рубеж, дальше которого фашисты не прошли, полюбоваться красавицей Волгой, поудив? Прогуляться городу, возникшему из пепла войны…
Зимой этого года по улицам нашего города колесил очередной автобус с интуристами, посмотрели Мамаев курган, знаменитую мельницу, Дом Павлова… И вдруг переводчица заметила, что какой-то пожилой англичанин просто посинел от холода.
— Сэр, вы забыли шапку? Мы сейчас же заедем в отель.
— Но, мисс, русская шапка лежит в моем кармане. Я просто считаю, что по вашему городу надо ходить, сняв шляпу!
А какие встречи были на нашей земле, когда страна отмечала юбилей волжской битвы?! Со всех концов съехались сюда ветераны войны. Они узнавали места боев и не узнавали друг друга.
— Вася! Кто такой важный, с портфелем, в очках… Вон, с маршалом разговаривает?
— Не узнаешь? Это ж стрелок-радист, с нашей тридцать четвертой. Ты ему, бывало, все кричал: «Лопух! Это тебе не в университете учиться, в танке соображать надо!»
— Ну и где ж он теперь?
— Ну где, профессор в университете!
А вот другая встреча.
— Эх, Иван Мартынович, как я тебя тогда просил — долбани всей батареей по Дар-Горе! Не захотел!
— Так у меня ж другая цель была. И вообще, что ты вспомнил, уже двадцать пять лет прошло?!
— Вспомнишь, я сейчас в этом районе школу строю. Если бы ты тогда вдарил, у меня б экономия на земляных работах была, котлован бы рыть не надо. Эх, Иван Мартынович, лишил ты меня премии.
А в вестибюле гостиниц в те дни висели такие объявления: «Родимцевская дивизия занимает большой зал ресторана «Волга», «Танкисты Катукова и ресторан «Интурист», «Артиллеристы — кафе «Молодежное», «Саперы кафе-мороженое». Явка в девятнадцать ноль-ноль! Форма одежды парадная, при всех орденах и медалях! Горючего не приносить! Запасено!»
И в разгар застолья кто-то тогда сказал прекрасные слова: «Одни люди умирают еще при жизни, другие — живут после смерти! Первый наш тост — за тех, кто никогда не придет на наши встречи! За тех, кто будет жить вечно!»
Кто бы ни приехал к нам в город, он обязательно придет к памятнику воинам Сталинградцам, поклониться Вечному огню, что горит над их могилой. Говорят, когда копали котлован под этот монумент, в траншее нашли патрон, а в нем полуистлевшую записку: «Живые! Помните и пойте о нас! Волгарь Миша».
Да, в этом мире, спасенном вами, мы помним и поем о вас, герои!
Вечный огонь, вырываясь из недр земли, освещает красавец город и лица людей, что умеют и строить и защищать то, что построено.
«Живые, пойте о нас»,— завещал паренек с Волги.
«Пойте о нашем народе, о нашей стране, о нашей жизни», — говорит нам, своим артистам, Родина!
Пусть же звучит сегодня песня, «Песня о Вечном огне».
© ТЁММИ: Монологи | Авторские сценарии праздников
Подписывайтесь на наши группы социальных сетях, чтобы первым получать свежие материалы:
- Наша группа ОДНОКЛАССНИКИ
- Наша группа ВКОНТАКТЕ
